Из дневника Николая Зыкова.

Подробности

Опубликовано 19.12.2019 01:41

1918 г. 19 января.
"...Прочитал отчёт о первом дне заседаний Учр<едительного> Собрания. И окончательно отрёкся от сочувствия Церетели, Черновым и другим, которые не понимают, что нельзя в боевые дни управлять баллотировкой, моральным воздействием, резолюциями и т. д., а необходимы – штыки, штыки и ещё штыки.
...Пишут газеты, что начался голод в России. А я думаю: к лучшему всё это. «Сытое брюхо к учению глухо». Зыряне сыты, вот и трусят. Через месяц-два начнут просыпаться, через 3 – восстанут. Не будет ли только поздно."
1918 г. 22 января.
"...В Августе немного сочувствовал я Корнилову с его железной дисциплиной, теперь я – большевик."
1918 г. 23 января.
"...Беседовал сегодня с попом – гласным. Вполне приличный малый.
...Печорский край – болото, здесь мне не место. А я до сих пор воображал, что я тут акклиматизировался вполне. Народ этот состоит из трёх слоёв: кулаки – богачи, ровные мужики (полукулаки) и беднота. Спекулянт и «себе на уме» сидит в каждом зырянине.
...И вот родилась сплетня: Зыков сообщил в Арх<ангель>ск, что у нас хлеба хватит, вот и не прислали. Да хотя бы и так было. Почему же вы, сволочи, хотите есть до отвалу, когда вся Россия голодает? Почему норма, 20 ф. в месяц, кажется вам чем-то таким же обидным, как для кулаков – реквизиция излишков?"
1918 г. 27 января.
"...Большевики закрывают газеты правых эсеров, арестуют редакторов. Савинков и другие орлы объявлены контрреволюционерами. Издали не видать – достойны ли они этого. Можно предполагать, что партии, это – щепки во время весеннего половодья."
1918 г. 31 января.
"...Вчера в первый раз довелось мне увидеть – насколько буржуазен мужик. Один хозяйчик, стиснув зубы и поведя глазами на своих оппонентов, коротко бросал аксиомы: «Своё у меня зерно, ни у кого не украдено, сам и есть буду, и не признаю никаких норм, если работал над ним, сам и съем»."
1918 г. 2 февраля.
"...После чаю взял № «Свободного Журнала» за 1914 год и прочёл, лёжа на кровати, несколько страниц. Интересное явление: чтение неописуемо очищает человека. Никогда не приходило мне в голову – спросить: почему из людей истинно интеллигентных почти не бывает самоубийц (кроме больных и потрясённых горем, когда смерть помогает избавиться от мучений), а среди верхоглядов их очень много?
...Между прочим, любовь к чтению (не всё ли равно – научных ли книг, газет ли или романов с приключениями?) помогла мне прожить последние годы лучше, чем без чтения."
1918 г. 3 февраля.
"...Но где оно идейное то, не вижу я его нигде. Уж не выдумка ли, вроде богов, все эти высокие побуждения. Служение долгу и т. п. штуки. В «революции» Мохченской я участвовал от скуки. И чуть не сложил голову. Сложи – и попал бы в герои."
1918 г. 8 февраля.
"...Интересно отметить – как сильно действует яд буржуазной печати: когда читал я лишь «Р<усское> Слово», чернившее Ленина, я не раз возмущался, говоря – «неужели некому его убить?».
Теперь возмущён покушением на него и готов быть палачом убийцы, рука не дрогнет. И это не измена убеждениям, ибо они у меня те же, что и 15 лет назад, когда я, не зная о партиях, уже ненавидел произвол и буржуев. Нет, это простая доверчивость и близорукость: Ленин казался мне полубольным крикуном, вроде максималистов 1906 года, кричавших, что социализм возможен в те годы."
1918 г. 11 февраля.
"...Меня неприятно поразило, когда увидал, что большевистские газеты не советуют принимать в советы торговцев и кулаков. Почему? – думал я. Неужели какой-нибудь учителишка, пьяница и шаромыжник лучше торговца?"
1918 г. 12 февраля.
"...пришёл я к такому неоспоримому выводу: революция наша – справедлива, как революция 1905 года, но она искусственна, за нею пошло мало народа."
1918 г. 14 февраля.
"...Прихожу в Земство, а там – чуть не бой. Гласные, с прохвостом – попом во главе, кричат, что сегодня их день, посторонним же – не место.
...Прохвост-поп предложил в начале заседания меня удалить, но за это чуть всех гласных, вместе с попом, за бороды не вытаскали из школы.
...Солдаты ревели: «Долой земство, вывести их всех», народ гремел как гром.
...Прохвостов прогнали, шум в волости утих, посадили приличных людей. Остался один пр<едседате>ль, да и то потому, что не нашлось людей: все начали отказываться, и пришлось его снова посадить на место, с предупреждением, что будет он ходить на коротких вожжах."
1918 г. 16 февраля.
"...Кулаки похваляются, что выбили мои окна. Уверяют, что ждали меня с револьверами. Отлично. Если так – судьба ещё столкнёт нас, и тогда мы посмотрим – кто из нас лучше стреляет. Если удастся получить Маузер, я вам покажу – как бить ночью стёкла, долго будете помнить."
1918 г. 17 февраля.
"...Весь день просидел за выдачей пайков семьям солдат. Выдали 75 семействам. Между прочим, убедился я, что не мне служить в Управе. Народ в массе своей – скотина. Трудно с ним ладить. На слово не верят, над бумагами смеются. Как с ними быть?"
1918 г. 20 февраля.
"...Вдруг ужаснулся перспективам весны: в Устьцильме масса хлеба, в Щельяюре – тоже; а у нас будет чисто, придётся громить их, сволочей. И я уже разрабатываю план набега: на 5-6 пароходах нагрянем в гости и потребуем «продать добровольно». Если не продадут – предложим мирному населению убраться подальше и грянем в атаку."
1918 г. 23 февраля.
"...Мохченская революция пришла скорее, чем я предполагал. Приехали из Ижмы 2 товарища и привезли телеграммы, полученные в Устьцильме. Там коротко и ясно требуют Арх<ангель>ские товарищи, чтобы повсюду организовались советы кре<стьянских> деп<утат>ов, облагали буржуазию без всякой пощады, организовали красную гвардию."
1918 г. 24 февраля.
"...Ужасает отсутствие работников. На 50 тысяч населения нет 50 развитых людей, готовых идти с народом. Разве это мыслимо?"
1918 г. 24 февраля.
"...Из Арх<ангель>ска в Устьцильме получена телеграмма с предложением – вербовать добровольцев в Красную Армию и еженедельно сообщать о ходе работ по вербовке. Воображаю себе этот «ход работы»: наверно, ни одного солдата не удастся из этого бардака выманить."
1918 г. 26 февраля.
"...Работать некому. Прочитал список членов Ревкома и ужаснулся: все – молодёжь, все солдаты. Не сойдёт ли с ума «народ», когда примемся мы за дело?
...Пришли в Управу, и я объявил, что власть переходит в руки Исполкома. Затем пошли в школу и там произвели выборы. Я, конечно, попал в пр<едседате>ли Исполкома.... Теперь попал я, кажется, наконец-то, на своё место.
...Сегодня один буржуйский сынок едва не задавил меня лошадью, наехавши сзади. Я едва сдержался, чтобы не убить собаку. Был он пьян, как сапожник, и нарочно лез на скандал. Я пока ограничился только тем, что приказал ему не гонять по Мохче, пригрозив тюрьмой. И он подчинился. А ночью, наверное, опять зазвенят мои стёкла."
1918 г. 28 февраля.
"...Ночью сел я поесть. Вдруг опять заорали ни улице пьяные гонщики и принялись гонять мимо моих окон. Сердце заныло: стрельба из револьверов по дому, ведь это же – смертная игра.
...Я решил узнать таинственных стрелков... взял двухстволку и пошёл с ребятами – узнать окончательно, кто такие эти стрелки, столько ночей не дающие семье моей покоя. Подходим к Управе. Там... кричал во весь голос, проклиная меня, отец того мужика, на которого я думал, что он бьёт окна.
... Подошёл старик к нам, а в руках и у него дубина. Принялся он меня ругать... Не успел я ничего возразить, как подошёл и сын. И опять новая дубина у него в руках.
...Вижу я, что отец с сыном на меня наступают. Поднял ружьё и кричу, что у меня в руках двустволка, что я уложу их обоих, если вздумают на меня броситься.
...Отступил я уже шагов на 20, а отец с сыном всё подходят в плотную. Еще двё-три раза крикнул я, чтобы не подходили, предложил прочим свидетелям разойтись, чтобы их не зацепило, а толку всё нет. Вдруг летит роковая рослая лошадь с большими санями и прямо на меня. Перед этим же хулиган – сын божился, что не знает – кто с ним был. А седок выскакивает из саней и бросается ко мне. Промедли я 2 секунды и лежал бы теперь на дороге. Но я понял, что это смерть моя пришла, что необходима вся моя сила, чтобы избежать неизбежной, как будто, кончины. Вскинул я ружьё и ударил по сыну. Он без звука повалился на снег. Отец налетел, было, на меня; растерявшись на секунду, озверел я чуть не до потери сознания и выпустил второй заряд. Сунулся в снег и старик. Так и падали, как мешки с мукой, а я был как в бреду, забыл и про револьвер. Вдруг трах, трах, трах – загремели по мне револьверные выстрелы третьего хулигана. И я почувствовал, как холодает всё существо моё от этих смертельных хлопков. Взмахнул пустым ружьём и ударил нападавшего по голове. Но он был в малице, удар не оглушил его. Сунулся он мне под ноги, я упал на него, придавил и кричу товарищей на помощь. Забыл совершенно и про револьвер и про финский нож, лежавшие в карманах. Слышу, что прострелена у меня левая рука, чувствую боль от пули в боку, изнемогаю в борьбе, а товарищи как в воду канули. Слышу я – подбежал ко мне один из врагов и ударил дубиной по голове, поднял и снова трах меня по лбу. Голова закружилась, вскочил я и пустился бежать. Кричу своих товарищей, но их и след простыл, разбежались и свидетели. Кинулся я домой, а за мною с криком бежит кто-то, дико ругаясь.
... Открыла мама крыльцо, а я едва говорю: «Мамочка, что же это, Господи, меня чуть не убили, весь я в крови и ранах. Я убил двоих, мама, тяжело мне, больно». Стою и болтаю, точно младенец. А сам дрожу как в лихорадке. А в душе – ад. Поехали двое за доктором. Но он предложил приехать мне лично. Пришлось садиться и ехать. Дорогою повстречали раненого старика, видели труп убитого сына, распластанный на месте его бесславной кончины. А в больнице узнали, что был ещё раненый, третий по счёту."
1918 г. 4 марта.
"...Прикинул сейчас смету Волост<ного> Совдепа. Получается кругленькая сумма – 15 тысяч в год. Но тут зато: суточные всем членам Совета, 6 красногвардейцев постоянно на лицо и т. д. И, всё-таки, никуда негодная Управа стоила на 12 р. в день дешевле Совета. Неужели мы на 12-то рублей не принесём народу пользы?"
1918 г. 5 апреля.
"...Заметил при обходе – как быстро стареют здешние красавицы. И опять потянуло в Россию. Здесь 8 месяцев холодно, 2/3 жизни погибают напрасно. А я так люблю тепло, зелень, цветы!"
1918 г. 20 апреля.
"...Вышел на улицу – колоть телёнка. А он такой большой, весёлый. Не поднимаются руки, что хочешь делай. Стою и думаю: «Как же людей-то стрелять будешь (м. б. через час придётся!), если так раскис?» Взял топор и... через 5 минут уже мыл у рукомойника окровавленные пальцы."
1918 г. 21 апреля.
"...Дело идёт к вечеру. Настроение чуть-чуть приподнято. На постели у меня лежит солдатская магазинка, чего никогда не бывало: жду открытого нападения, не только ночью, а в любую минуту. На столе – наган, на кровати, рядом с матрацем, берданка. Кругом орудия смерти, и каждую минуту готов я к бою."
1918 г. 6 мая.
"...Вечером часа 2 гулял по берегу Ижмы. Развлёкся я весьма недурно. И опять заколебалось твёрдое намерение – уехать отсюда совсем."

1958 год. Наши земляки.

Подробности

Опубликовано 23.07.2024 21:13

Газета "Коллективное животноводство". Орган Оричевского РК КПСС и райсовета депутатов трудящихся Кировской области. 1958 г. 25 мая № 63
НАШИ ЗЕМЛЯКИ
Во имя коммунизма

"Любителем покоя никогда не был и не буду. Всегда изнывал в минуты благополучия и никогда не был так хорошо настроен, как в дни испытаний... Жизнь коротка. Надо жить, а не гнить... Жизнь — суровая борьба",
(Из дневника нашего земляка коммуниста Н. И. Зыкова).
Как родился этот очерк
В мае прошлого года в газете "Советская Россия" я прочел корреспонденцию из города Сыктывкара, в которой сообщалось, что 21 мая от Печорского порта отчалил пассажирский теплоход "Николай Зыков". Далее говорилось, что теплоход пойдет мимо десятков сел, где помнят о коммунисте Николае Ивановиче Зыкове и высоко чтут его память.
Фамилия "Зыков" заинтересовала меня. Не был ли нашим земляком коммунист Зыков? Такая фамилия очень распространена в нашей области. Возникла мысль написать в Коми республиканскую библиотеку и запросить биографические сведения о Зыкове. Товарищи из библиотеки оказались очень любезными, и скоро я получил небольшой списочек газетных статей, в которых рассказывается о революционной деятельности Зыкова.
Очередное письмо идет в редакцию Коми республиканской газеты "Красное знамя" с просьбой выслать мне хотя бы один из номеров газеты, в котором содержатся сведения об интересующем меня человеке. Моя просьба была удовлетворена. Из очерка "За власть Советов" К. Макарова я узнал о революционной деятельности Зыкова и его трагической гибели от злодейских рук кулаков в 1918 году. Он оказался нашим земляком. Возник новый вопрос: как попал в бывшую Архангельскую губернию Н. И. Зыков — вятский крестьянин?
Новый запрос, теперь уже начальнику государственного архива Архангельской области. В обстоятельной справке из госархива говорилось, что Н. И. Зыков в Архангельскую губернию был выслан из Перми, "как изобличенный в принадлежности к революционной организации". Интерес к личности Н. И. Зыкова у меня усиливался.
Теперь пришлось писать в государственный архив Пермской области, чтобы узнать подробнее, за что же был выслан Зыков из Перми? Был получен ответ и на этот вопрос.
Осталось узнать на родине Зыкова о его родителях и о том, известно ли что-либо о нем в деревне Зыковы Истобенского сельсовета? Разные были получены оттуда ответы. Но все же ясности в биографии нашего земляка стало больше, и вот через год я приступил к составлению очерка о бесстрашном революционере-коммунисте, который отдал жизнь за дело установления Советов в таежно-лесном крае далекого Севера.
Кто же такой Н. И. Зыков?
Николай Иванович был сыном бедного крестьянина, когда семья жила в деревне Зыковы. Потом Иван Терентьевич переехал на жительство в город Пермь и поступил здесь в услужение к одному купцу. Позднее Иван Зыков стал сам купцом. Наступила первая русская революция 1905—1907 гг. Николай Иванович примкнул к пермским рабочим социал-демократам (большевикам). Выполнял всевозможные партийные поручения.
Потом увлек за собой и младшего брата. Отец увидел, что преемников в торговле у него не будет, так как оба сына увлечены революционной деятельностью. Когда наступила реакция и революция пошла на спад, многие интеллигенты, настроенные меньшевистски, отошли от революции, а буржуа подняли высоко голову. Иван Зыков выдал своих сыновей жандармам, его мелкобуржуазная душонка захотела выслужиться перед царскими сатрапами. Он думал этим попугать своих сыновей, но дело повернулось совсем иначе. В 1907 году сыновья были арестованы. Судьба младшего брата нам неизвестна, а о Николае Ивановиче можно рассказать следующее.
Жизнь в ссылке на крайнем Севере
Департамент полиции отношением № 88499 уведомил Пермского губернатора, что по рассмотрении особым совещанием, образованным согласно ст. 34 Положения о государственной охране, обстоятельств дела о содержащемся под стражей Николае Зыкове, изобличенном в принадлежности к революционной организации, министр внутренних дел постановил: "выслать Зыкова в Архангельскую губернию под гласный надзор полиции на три года, считая срок с 17 марта 1908 года". В ссылке Н. И. Зыков находился в селе Мохча, Печорского уезда, Архангельской губернии. Посылая сюда Зыкова, Архангельский губернатор говорил своим подхалимам чиновникам: "Пусть повоюет с метелями, морозами и дикарями... Через полгодика, если останется жив, эта дурацкая зараза выветрится из головы..."
Но не таков был Николай Зыков, чтобы испугаться морозов и метелей. Он и здесь нашел себе друзей и среди местного населения повел пропаганду за свободу, за свержение самодержавия. Многие заходили к нему на огонек послушать его беседы о несправедливости самодержавного строя и богатствах небольшой кучки местных богатеев-кулаков. Скоро Зыков завоевал симпатии оленеводов, охотников и лесников.
Срок ссылки кончился, но Николай не уехал из этих краев. Он остался здесь жить навсегда, обзавелся семьей и этот далекий суровый край для него стал второй родиной.
Борьба разгорается
Наступил бурный 1917 год. Грянула, в России февральская буржуазно-демократическая революция. Она докатилась и до далекого печорского края. Николай Зыков весь отдается революционной работе. Он организует бедноту на свержение местной власти богатеев и кулаков. Долго и упорно пришлось бороться с засилием местной буржуазии.
Беднота умирала от голода, а у кулаков и купцов лежали хлебные запасы. Зыков, организовав отряд из бедняков, в одном кулацком хозяйстве революционным путем отобрал хлеб и раздал его голодающей бедноте. Местные власти арестовали и судили Зыкова. Только под залог он был выпущен на поруки. Выйдя на свободу, Зыков связывается с Архангельским ревкомом, требует помощи. Шлет телеграммы в Петроград. Развертывается ожесточенная борьба за власть Советов.
Зыков организовал местный отряд Красной гвардии. Вернулись с фронта революционно настроенные солдаты. Они рассказывали бедноте о том, кто такие большевики и кого они защищают. Работа пошла смелее и успешнее.
В один из летних дней была разогнана местная кулацкая управа, выброшены и изрезаны царские портреты. Николай Зыков стал комиссаром волости.
Несмотря на тревожные боевые дни, Зыков не забывал вести дневник, в который записывал свои переживания и происходившие события, мысли, впечатления.
Местные кулаки и богатеи видели, как все более и более укрепляется авторитет группы большевиков, которую сумел организовать Зыков. Они сговорились убить его. Но не так-то просто было это сделать. На стороне Зыкова и большевиков стояла вся беднота. Между двумя лагерями разгорелась напряженная борьба. Те и другие были вооружены.
Власть Советов установлена
Как кулаки и торговцы ни старались не допустить власти Советов, как ни терроризировали местное население, все же большевики вместе с беднотой установили в Мохчинской волости Советскую власть. Это произошло 23 февраля 1918 года. Зыков проявил при этом кипучую энергию. Он неустанно проводил беседы среди населения о значении Советов для трудового народа, о роли большевиков в этом деле. Он сумел доказать крестьянам, почему кулаки не хотят установления Советской власти, почему идут против нее. В это же время он изыскивает пути получения оружия, чтобы защищать завоеванную с большими трудностями власть рабочих и крестьян.
Местная буржуазия не сложила оружия, она тоже вела свою пропаганду. Кулаки говорили, что хлеб из волости увозят потому, что Зыков сообщил в Архангельск о наличии хлеба в волости. Они пишут в уезд о том, что выборы Совета произведены незаконно. Но местная буржуазия не могла этими мерами остановить того, что предначертано историей.
Не сумев расправиться с Зыковым в открытом бою, буржуазия устроила заговор и 27 мая 1918 года Зыков был убит из-за угла.
Так трагически погиб наш земляк Н. И. Зыков, отдавший свою жизнь за дело коммунизма, за дело трудового народа. Население села Мохчи свято хранит память о своем лучшем друге Зыкове. Он воспитал немало будущих большевиков из местной молодежи и ученики вспоминают его добрым словом.
Прошло сорок лет со дня злодейского убийства большевика Николая Ивановича Зыкова, и мы земляки почтим его память словами: "Пусть вечно живет имя Николая Зыкова в памяти его потомков, строящих коммунизм, за который он отдал свою жизнь!"
В. Пленков.

1961 год. Он погиб за власть Советов.

Подробности

Опубликовано 03.11.2025 20:15

Газета "Путь к коммунизму". Орган Оричевского РК КПСС и райсовета депутатов трудящихся. 1961 г. 20 августа
Он погиб за власть Советов.

Коми автономная Советская Социалистическая Республика 22 августа отмечает 40-летие своего существования. Бывшая царская окраина, обреченная на вымирание, за годы Советской власти стала цветущим краем. Здесь развита лесная промышленность, производится добыча каменного угля и нефти, проложены железнодорожные магистрали. Все эти богатства до Великой Октябрьской социалистической революции лежали не тронутыми. Благодаря Советской власти народ коми стал равным среди равных.
Не сразу этот край стал таким цветущим... Здесь так же, как и во всей бывшей царской России, всю власть вершили кулаки, купцы и лесопромышленники. Но после февральской революции 1917 года и в печорском крае развернулась ожесточенная борьба между эксплуататорами и беднотой. Победил народ во главе с большевиками.
Среди большевиков севера, возглавлявших борьбу за Советскую власть, был наш земляк, уроженец деревни Зыковы, бывшей Истобенской волости, Николай Иванович Зыков.
Отец Н. И. Зыкова в молодости был бедняком. Как и многие истобенцы, он поехал искать счастье на стороне. Сначала был в услужении у пермского купца, потом женился на его дочери, а позднее и сам стал купцом.
Два сына Ивана Зыкова в 1905 году принимали деятельное участие в революционных событиях, происходивших в городе Перми. Старший сын, Николай Зыков, в то время примкнул к социал-демократам (большевикам) и увлек за собой младшего брата, реалиста Владимира. Отец косо смотрел на "увлечения" своих сыновей. Он хотел, чтобы они стали помощниками в его торговле. И как только наступила реакция, купец Зыков выдал их жандармерии. Он думал "попугать" своих сыновей, но дело обернулось по-иному. Оба сына были арестованы.
Судьба Владимира осталась нам неизвестной, а о Николае можно рассказать много поучительного для нашей молодежи.
За революционную деятельность Н. И. Зыков в 1908 году был выслан под гласный надзор полиции в Архангельскую область на три года. Архангельский губернатор, посылая его на жительство в Печоринский уезд, говорил своим сатрапам: "Пусть повоюет с метелями, морозами и дикарями... Через полгодика, если останется жив, эта дурацкая зараза выветрится из головы..."
Но не таков был Николай. Не испугавшись морозов, метелей, он и здесь нашел себе верных друзей, и среди местного населения повел пропаганду за свободу, за свержение самодержавия. Многие заходили к нему на огонек, послушать его беседы о несправедливости самодержавного строя и богатства небольшой кучки местных богатеев. Скоро Зыков завоевал симпатии оленеводов, охотников и лесников.
Срок ссылки кончился, но Николай не уехал из этих краев. Он остался здесь жить, обзавелся семьей, и этот далекий суровый край для него стал второй родиной.
Наступил бурный 1917 год. Грянула в России февральская буржуазно-демократическая революция. Она докатилась до далекого Печорского края. Николай Зыков полностью отдался революционной работе. Он организует бедноту на свержение власти местной буржуазии.
Темная беднота умирала с голода, а богатеи гноили хлеб в своих амбарах. Зыков организовал бедноту в отряды по изъятию хлеба у кулаков и раздаче его голодающему населению.
Местные власти арестовали его. Только под залог он был выпущен из тюрьмы. Выйдя из-под ареста, Зыков связывается с Архангельском и Петроградом и просит помощи у ревкома. Развертывается ожесточенная борьба за власть Советов.
Вернулись с фронта революционно настроенные солдаты. Работа пошла более успешно. Был организован местный Отряд Красной гвардии.
А в один из летних дней 1917 года была разогнана местная кулацкая управа. Николай Зыков стал комиссаром волости.
Несмотря на тревожные боевые дни, Зыков не забывал вести дневник, в который записывал свои переживания и происходившие события, мысли, впечатления. Ему принадлежат такие слова: "Любителем покоя никогда не был и не буду. Всегда изнывал в минуты благополучия и никогда не был так хорошо настроен, как в дни испытаний... Жизнь коротка. Надо жить, а не гнить... Жизнь... суровая борьба".
Местные кулаки и богатеи не могли смириться с тем, что Зыков сколотил группу большевиков, которая стала пользоваться большим авторитетом и поддержкой бедноты. Между двумя лагерями разгоралась ожесточенная вооруженная борьба.
Но как кулаки и торговцы не старались, не терроризировали местное население, Советская власть была установлена. Но местная буржуазия не сложила оружия. Она стала действовать из-за угла. Не сумев расправиться с Зыковым в открытом бою, противники стали искать случая убить его исподтишка. Два раза он попадал им в руки и всякий раз выходил победителем. В третий раз сразу 18 кулаков напали на бесстрашного большевика и убили его. Это было 27 мая 1918 года.
Так трагически погиб наш земляк, Николай Иванович Зыков. Он отдал жизнь за трудовой народ, за его освобождение, за установление Советской власти на крайнем Севере. Он воспитал немало будущих большевиков из местной молодежи. Они явились продолжателями его дела и сумели удержать власть трудящихся.
В. Пленков.